Приемная мама о себе: Я поняла, как устала
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Приемная мама о себе: Я поняла, как устала». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Семейный кодекс РФ требует от претендентов в приёмные родители пройти подготовку по специальной программе. Курс длится 60 часов и включает ответы на широкий круг вопросов, которые возникают у приёмных семей.
Дети и их будущие родители знакомятся в детском доме. Обычно это происходит в отдельной комнате или на прогулке, не на глазах у других детей.
— Волновалась ужасно, живот крутило, как перед экзаменом, — вспоминает Ольга. — Мы купили там куколку, ещё что-то, и поехали. Я знаю, что ребёнку просто говорят — приедут Оля и Женя, они хотят поговорить с тобой. Малыши не понимают, зачем это, лет до пяти. А после уже наверняка понимают. Другие родители рассказывали, что порой дети смотрят и спрашивают: «Ты — моя мама?». Или малыш бежит следом: «Мама, папа!».
При знакомстве обязательно присутствует педагог, который много рассказывает о ребёнке.
Я устроила его во все кружки, какие могла. Он стал ходить на карате, на брейк-данс, в центр помощи семьи и детям (благо это близко). Вот в центре совершенно незнакомая женщина прониклась нашей проблемой и стала помогать. Он перед школой шел туда и играл с ней. За вполне приемлемую плату. Это было спасение! Он попадал в среду, схожую с той, в которой был до семьи, я была спокойна. По временам она даже уроки с ним делала. У нее оказался сын — ровесник Саши.
Остальные мои начинания погибли. С секций карате и брейк-данса Сашу с треском выгнали за безобразное поведение… Саша учится очень плохо. Пришлось нанять репетитора. Опять же — дай Бог здоровья этой женщине. Она за полцены ездила к нам каждый день, помогала ему с учебой (я работаю с 9 до 17). Так и спасались. Прожили мы в этом режиме три месяца.
Помощь пришла неожиданно и с неожиданной стороны. На новогодних каникулах, чтобы дать отдых дочери, я решила поехать на несколько дней в монастырь, местный. Монастырь мужской, гостиница в нем есть. Мы частые в нем гости, нас знают, любят. Мы приехали, нас поселили в двухместную келью. И монахи с рук на руки приняли у меня ребенка, мне велели отсыпаться и отдыхать. Даже на службы меня не звали. Он, Саша, старался там помогать: снег чистил, дрова таскал. Я читала и молчала и отходила от одеревенелой усталости. Дай Бог здоровья братии!
Потом меня вызвали в детскую поликлинику и почти насильно вручили путевку для Саши в местный санаторий. Я сомневалась — брать или нет. Но взяла. И это было так кстати!
По приезду в санаторий я даже всплакнула при расставании… Валерьянкой меня отпаивали. Привязалась все-таки за три месяца к Саше. Оставила его там…
А потом три недели без него отсыпалась, «отсматривалась», «отчитывалась» книгами. Отдыхала. Через три недели, даже раньше срока, забрала Сашу. Он приехал спокойней. Уже осмысленней относился к нам. Стал стараться. Разлука пошла ему на пользу. И это отметили все. Правда, потом опять начались те же проблемы.
А я поняла следующее: надо давать себе отдых. Надо помнить, что ребенку нужна здоровая и счастливая мама.
И не нужно относиться к приемному, «как к своему». Это бред. Надо постоянно помнить: от чужого меньше отдачи, чем от своего, и забывать себя нельзя. Надо свои интересы соблюдать. Давать себе отдых. Как в самолете: сначала надеть маску на себя, потом на ребенка. Потому что, если ты умрешь, он умрет тоже, а так есть надежда выжать обоим.
«Я заселяюсь в свой новый дом… И начинаю вести себя отвратительно»
Когда люди обращаются в детдом, это не выглядит так: пришли, подписали документы и забрали. Нет. Это долгий путь, который может продолжаться полгода‑год. И в России процесс усыновления более лайтовый, чем в Америке или Европе. Повезло, что моя мама осознанно шла на этот шаг. Это не было так, что она просто проходила мимо детского дома и подумала: «Ой, пойду‑ка возьму ребёнка, который жрёт в кустах кленовые листья».
Первое время мама могла только навещать меня. Потом ей разрешили брать меня на выходные с контролем детдома. После каждой встречи меня обследовали, смотрели, в каком состоянии находится мать, проверяли квартиру и так далее.
Она потом говорила: «Когда я забирала тебя на выходные, ты вела себя просто идеально. Я думала: «Боже, неужели существуют такие дети?». Ты аккуратно складывала вещи, мыла посуду, говорила “спасибо, пожалуйста”». И мама, и папа, и бабушка — все влюбились в меня с первого взгляда.
И вот — все документы подписаны, меня, как в фильме, выставляют из детского дома с чемоданчиком, я заселяюсь в свой новый дом… И начинаю вести себя отвратительно. Причём настолько, что у мамы шок.
Я не ставила её ни во что. Пререкалась. Говорила: «Ты вообще кто мне такая?» Раскидывала вещи, буянила, истерила, орала.
Поэтому через неделю мама побежала в детский дом и рассказала ситуацию. Директор дал ей большую кипу книг — нате, читайте. В одной из них был описан синдром отказника. Он возникает, если ребёнок на подсознании понимает, что от него уже отказались, что он уже ненужный. И связывает это со своим поведением: может, он плохо себя вёл или в чём‑то провинился?
Чаще всего этот синдром проявляется, когда ребёнка забирают из детского дома не в первый раз. То есть сначала десять семей его, как тряпку, возьмут, попользуются, посмотрят и отдадут. А это такая психологическая травма! Ребёнок в итоге уверяется в том, что он никчёмный.
И когда он оказывается в новой семье, включается синдром отказника. Так он проверяет: «Ты любила меня, когда я был хороший, а будешь ли ты меня любить, когда я буду плохим?» Это такой метод психологической защиты.
Когда мама узнала об этом синдроме, то сразу поменяла отношение к моим выходкам. Она стала меня постоянно обнимать, говорить: «Я тебя люблю — какая бы ты ни была. Даже если ты плохо себя ведёшь». Но у меня были и другие странности.
Если зайти в «Дом малютки», можно увидеть, как дети укачивают себя перед сном. Они обнимают своё тело ручками и перекатывают его из стороны в сторону. Потому что их никто не обнимает, не ласкает, не убаюкивает.
Со мной было то же самое. Плюс, когда я сидела, смотрела фильмы, ела, то нервно качалась туда‑сюда. В такие моменты мама старалась меня успокоить, прижать, говорила: «Тише‑тише». В итоге и эта привычка ушла.
Из дневников приемной мамы
…Некоторое непродолжительное время у нас жила загадочная личность Макатита. Следствие того, как двухлетние дети свои новые имена запоминали. Свои старые, отнюдь не добрые, имена малыши забыли практически сразу, как приехали из дома ребенка. А вот новые давались непросто. Одно время в квартире у нас жил вместо двух один ребенок по имени Титамак (ударение на последнем слоге). Нет, я, конечно, подозревала, что близнецы иногда считают, что их брат или сестра — это что-то вроде их второго «я», но ведь у меня мальчик и девочка, и отнюдь не на одно лицо! Тем не менее около месяца ушло на то, чтобы один стал называться Маком или Макром (то есть Марком, но этому еще предшествовало громкое имя Мэка-ка), а другая — Титой или Ма-кхм (Рита или Марго). Но и тут все было непросто. Потому что приходилось то и дело объяснять, кто из них все же Марк, а кто — Рита, и что меняться именами ну никак нельзя! Это еще хуже, чем загадочная личность Макатита.
Я хочу рассказать историю девушки Нины, которая усыновила сына своей подруги.
Нина и Оля дружили с самого детства, были неразлей вода, но после школы разъехались по разным городам. Им обеим шел 22-й год, когда Нина узнала, что у подруги родился сын. Конечно, это была радость для обеих! Но не долгая: через несколько месяцев вдруг Нине позвонила Олина мама: «Срочно приезжай, Ольга в онкологии»…
Буквально за какие-то несколько недель молодая мама «сгорела» от лейкоза. В одно из последних посещений она взяла Нину за руку и попросила: «Когда меня не станет, определи моего сыночка в самый лучший детский дом малютки. При каком-нибудь монастыре. А сама, пожалуйста, ради меня выйди счастливо замуж, роди тоже сына!»
Бабушка Валерки, Олина мама, больная тяжелой формой диабета, не могла взять на себя воспитание внука. А своей семьи у подруги не сложилось — от своего «гражданского мужа» она ушла еще во время беременности.
Вот тогда у Нины и созрело решение…
Она забрала маленького Валеру. Ей пришлось съехать от матери, перенести конфликт с ней. Еще бы: трудно смириться с тем, что на пути твоего ребенка к замужеству и собственным детям встала чужая проблема, чужой ребенок!
Но тяжелее было другое: Нине просто никак не удавалось полюбить приемного сына. Да, она, конечно, добросовестно купала, пеленала малыша, кормила из соски, не спала ночами, а он — бесконечно плакал и кричал, видимо, ощущая раздражение приемной матери. Все валилось из рук! Пришло время сожалений… В конце концов, однажды рано утром с Валерой на руках Нина появилась на пороге дома малютки: совесть не докучала, ведь подруга-то просила ровно об этом — отнести сына в детский дом!
По счастью, директор не приняла заявления, дала девушке несколько дней на раздумье. Прошло отведенное время. Нина приехала попрощаться с Валерой, вошла в палату… и вдруг малыш сильно заплакал, потянул ручки к ней, узнал ее!
Так она и стала настоящей мамой, взяла Валерку назад. Хотя замуж так и не вышла, но теперь об этом не жалеет. Сегодня Валера вырос, учится в семинарии. Пишет матери письма, от которых теплеет на душе и становится ясно, что выбор был верным.
Вера Евтухова, г. Саки, Украина
Мамой я почти стала… Три дня Надюша была дома. 28-го в ночь спали плохо, очень кричала ночью, следующая ночка тоже бессонная, мучались с животиком… И днем все на руках…
А 30.12. внезапно умер мой Саша. Сердце не выдержало. Моя палочка-выручалочка, моя жилетка, моя половинка. Кто знает, кому ведомо, сколько мне пришлось пережить…Ведь у нас были особенные отношения, это невосполнимая потеря для меня… 3 дня всего он и видел Надю. Эти дни, ночи были бессонными – адаптация, мучал животик…И все…Мама забрала Надю к Лене, а для меня все эти дни как в тумане. Как я буду без него? Как мы все теперь будем? Не могу прийти в себя…Не знаю что делать дальше ? Честно ли это по отношению к малышке? Брала-то в полную семью. Как накаркали на комиссии…Не хочу выходить на работу… Но что делать с Надей?
11-ого суд по ограничению матери Нади в родительских правах, потом надо найти надежную семью для Надюши. Но ведь мы думали уже про возможных кандидатов еще до ее определения к нам – их нет. Грустно, больно, одиноко… Помоги мне, Саша!(Должна признаться,2.01, после похорон, под фотографией любимого мужа, я написала на своей страничке «вконтакте» свои страхи, свою боль, что, возможно, не смогу, не получится… Это моя страница, и читали ее мои друзья…многие поняли, поддержали… Но кто-то (не будем показывать пальцем) моим смятением (= горем) воспользовался…если бы я знала тогда…)
Время идет, все равно идет. Неумолимо отсчитывает часы, дни, недели… без моего Саши. Я все еще не верю очевидному, я все еще жду, когда он вернется с работы и скажет: «Ну как тут мои девочки?» Дни очень похожи друг на друга. Ночью практически не спим – мучает маленькую мою животик, ближе к утру засыпает. Днем Надя высыпается, а я бегаю – стирки, обеды, уборки… Благо отпуск у меня… Были у врача, все в норме у нас…
За эти дни у нас была семейная пара, знакомилась с Надей, но потом куда –то исчезли. Завтра должны еще одни приехать ( я когда-то им вручала сертификат о прохождении учебы в «Школе приемных родителей», но что-то там у них с жильем… Вот на оформление этих множественных бумаг им 2 недели, 24- го будет последнее заседание суда по ограничению в родительских правах матери, а там месяц вступления в силу этого решения… Потом что?..
Сегодня два месяца, как у нас появилась Надюша… Дата. 19-го была комиссия. Была без меня. Надю «отдали» в петрозаводскую семью. Сначала хотела смириться, потом уволилась с работы, отнесла жалобу в Прокуратуру на законность этой комиссии, на проверку связи моего Начальника с семьей из Петрозаводска. В Прокуратуре и посоветовали идти в суд с иском об отмене решения комиссии и обязательством для администрации продлить со мной договор. Очень гордый ходил Начальник. «Это её право!» — сказал она Анне, когда та сообщила, что я подала в суд. Еще бы! Начальник был уверен, что суд делу хода не даст. Решение-то комиссии мне на руки не дали, а значит, сам предмет спора отсутствует.
Я требовала, но Начальник заявил: «Мы не обязаны вам давать это решение». Нет и ответа на мое заявление о продлении опеки. 24, воскресение, у меня заканчивается договор. Звонит Анна – завтра я должна отдать ребенка. Говорит словами Начальника: «Вы на него не имеете права. Мы придем и его заберем» Не отдам. Смысл тогда в суде, если сейчас заберут? Готовы даже в больницу маленькую затолкать… 25-го я реально «держала оборону». В пять пришла комиссия во главе с Начальником забирать ребенка, дважды звонила в дверь, я не открыла… Было страшно… До Прокуратуры не дозвониться, в квартире я и Надя. Уже вечером позвонила Аня, что меня с утра ждет Глава.
Я могу предложить вам небольшое телесное упражнение.
-
Попробуйте сейчас образно представить ваш долг и его тяжесть. Как бы он выглядел, если бы вы могли его визуализировать в виде мешка с грузом? Какого он размера? Сколько весит? Как выглядит? Какие чувства он у вас вызывает?
-
Представьте, что этот мешок с грузом лежит на ваших плечах. Встаньте, поставьте ноги на ширину плеч, хорошо почувствуйте стопы, расслабьте колени. И поднимите руки так, как будто придерживаете этот мешок на плечах. Ощутите, как он придавливает вас своим весом. Что это груз делает с вашим телом? Что происходит с вашим дыханием?
-
А теперь с выдохом через резко выпрямитесь и отбросьте назад этот мешок, сделав резкое движение руками и плечами. Почувствуйте, как реагирует тело. Что изменилось, когда вы сбросили этот груз?
В первую неделю дочь ела не переставая. Утро. Только умылись, я накрыла стол к завтраку. Дети поели. Я мою посуду. За спиной робкий шепот: «Я хочу кушать…». Даю добавку. Проходит полчаса, шепот: «Когда мы будем кушать?». Даю еду. Не успеваю закрыть холодильник — тарелка пустая. Мою посуду. За спиной рев. «Что случилось?» — «Ты мне кушать не даешь!». И так весь день. И день за днем. На руках кровавые цыпки — я готовлю и мою посуду безостановочно.
В моей семье культ здоровой пищи. Я готовлю по возможности здоровую еду на один раз. Но тут я стала готовить как на роту солдат все равно что: сосиски, колбаса, каши кастрюлями, супы ведрами…
Через неделю ребенка как подменили: она отказывалась есть вообще. Зато стала налегать на фрукты. И началась новая история. Я мешками таскала с базара яблоки, мандарины, бананы, киви… Все сметалось за один день. Зато к концу месяца у нас появился цвет лица. Также прошли черные круги под глазами и наметился кое-какой жирок вокруг выпирающих костей. Я лечу руки ванночками с картофельным отваром…
«Мы почти не говорили о своих отношениях с семьями»
Некоторые дети сильно скучали по родителям, но были и те, кто, наоборот, наконец-то мог спокойно дышать, не опасаясь пьяных выходок родных отца и матери. Мы почти не говорили о своих отношениях с семьями: дети есть дети, их легко отвлечь от неприятных мыслей.
Почти всем хотелось, чтобы их забрали приёмные родители. Или чтобы хотя бы кто-то иногда приезжал в гости. Но это не выглядело как в кино, когда показывают, что малыши вечно сидят у окна с заплаканными лицами.
Я, например, иногда думала, что было бы приятно иметь свой дом и полноценную семью. Но мне всё же было чуть-чуть легче, чем многим: в детдом регулярно приезжала тётя с двоюродными братом и сестрой.
Тётя переживала из-за того, что не смогла забрать нас сразу, и не оставляла надежды однажды это сделать. Даже начала собирать необходимые документы. Но кругом преследовали неудачи: у неё сильно затопило квартиру и пришлось потратить много времени, чтобы привести её в порядок. А когда это наконец произошло, у тёти случился внезапный тяжёлый приступ астмы, и она умерла. Для нас это была большая потеря, мы переживали и плакали.
До нашего появления в детском доме туда иногда приезжали съёмочные группы, которые снимали ролики про детей для потенциальных усыновителей из США. Но из нашего учреждения, насколько я знаю, туда так никто и не уехал.
Зато как-то под Новый год к нам в детдом в рамках благотворительной программы одного из международных фондов привезли подарки из Америки. Это было знаменательное событие, которое запомнилось на всю жизнь. Нам раздали игрушки, сладости, одежду. Мне досталась ночнушка, которая мерцала, если её потереть рукой. Это казалось настоящим волшебством!
«Брат затянул с подачей заявления и не получил жильё от государства»
О будущем я никогда не беспокоилась, потому что знала, что у меня будет поддержка от государства. До 23 лет я получала пособие по потере кормильца, тогда оно составляло около 8 тысяч рублей. В университете мне платили сиротскую стипендию, на которую, в отличие от обычной, тогда действительно можно было прожить месяц: около 12 тысяч рублей.
Государство обязано предоставить сиротам квартиру — да, для этого надо пройти много инстанций и некоторое время прождать своей очереди, но всё реально. После пяти лет жизни квартиру можно приватизировать. Я узнала об этом от приёмной матери и очень благодарна, что она всё мне разъяснила.
В детдомах воспитанникам почему-то не говорят о такой возможности, и многие дети не знают о своих правах. А ведь если ты до 23 лет не встаёшь в очередь на получение жилья, то эта возможность сгорает! И больше тебе никто ничего не должен.
В такую ситуацию попал мой брат: он затянул с подачей заявления и не получил жильё. Можно было, конечно, побороться в суде, но в итоге брат счёл, что квартиру проще купить, и в итоге у него это получилось.
Чтобы мы с сестрой получили квартиры, наша приёмная мама инициировала процесс по лишению отца родительских прав. Если бы не её активность, мы бы не получили жильё, потому что не считались бы сиротами.
После окончания школы я решила поступить в университет и стать юристом. Здесь тоже существуют льготы: чтобы попасть на бюджет, воспитаннику детского дома нужно сдать все экзамены хотя бы на минимальные баллы. Но, как ни странно, даже в таких лёгких условиях я завалила обществознание. Поэтому я пошла в колледж, и только после него поступила на юридический факультет в университет. После его окончания я получила студию в новостройке, которую сначала сдавала в аренду, а спустя пять лет продала. Всё это время мы с мужем жили в его квартире.
История Кирилла, который обрел семью мечты
От Кирилла мама отказалась еще в роддоме. Он с рождения до 14 лет прожил в детском доме. Многие дети со временем перестают ждать маму, а Кирилл продолжал верить, что родители обязательно его заберут домой. Кириллу хотелось добиться успеха, стать известным, и тогда мама обязательно прочитает о нем, увидит фотографии и приедет за ним. Мальчик хорошо учился, много читал, мечтал стать знаменитым актером. Кирилл попал в театральный кружок, где почти сразу получил главную роль в представлении, потому что действительно был очень талантливым.